Он выигрывал все битвы, первенствовал в любом соревновании. Год назад Гэри тонко заставил нынешних правителей Империи создать идеальные условия для выполнения его тайного психоисторического проекта. Скоро на далекую, холодную планету Терминус переселятся сотни тысяч людей, которым будет поручено создать великую Галактическую Энциклопедию. Но эта искусственная цель лет через пятьдесят отшелушится, обнажив подлинную цель Академии в масштабах Галактики — стать эмбрионом более жизнеспособной Империи, чем нынешняя. Он много лет мечтал об этом во сне и наяву. Мечтал о новой человеческой общности, которая установится через тысячу лет социальных катаклизмов, варварства и насилия. О лучшей судьбе для всего человечества.

Однако сейчас его роль в этом великом деянии подошла к концу. Недавно Гэри закончил записывать послания для Склепа Времени на Терминусе — несколько скупых обращений, которые при случае слегка подтолкнут или поощрят членов Академии на пути к светлому будущему, предсказанному психоисторией. Когда последнее послание заняло свое место, Гэри почувствовал, что отношение к нему окружающих изменилось. Его все еще чтили, даже боготворили. Но он больше не был необходимым. Неоспоримым свидетельством этого был уход его телохранителей — трех антропоморфных роботов, приставленных к нему Дэниелом Оливо. Это произошло прямо там, в студии звукозаписи. Один робот, искусно замаскированный под коренастого молодого фельдшера, наклонился и прошептал Гэри на ухо:

— Теперь мы должны уйти. У Дэниела есть для нас новое важное задание. Но он велел передать вам, что непременно скоро появится. Перед концом вы встретитесь снова.

Наверно, это было сказано не слишком тактично. Но сам Гэри всегда предпочитал разговаривать с друзьями и родными начистоту.

Внезапно перед ним вспыхнула картина из прошлого: его жена, Дорс Венабили, играющая с их сыном Рейчем. Он вздохнул. И Дорс и Рейч давно умерли… как почти все, кто был ему дорог. Это стало заключительной кодой мысли, которая продолжала вертеться в его мозгу.

«Конец как личности».

Врачи отчаялись продлить ему жизнь, хотя в последнее время восемьдесят лет считались не таким уже преклонным возрастом. Но Гэри не видел смысла в существовании ради существования. Зачем существовать, если ты больше не можешь анализировать ход развития Вселенной или влиять на него?

«Уж не поэтому ли я забрался сюда, в эту могилу?» — подумал он, глядя на дремучий, непредсказуемый лес, который был всего лишь жалким клочком Императорских Садов, тянувшихся на сотню миль в каждую сторону, — единственного клочка зелени на оправленной в металл груди Трентора. Большинство посетителей предпочитало гектары ухоженных клумб, засаженных диковинными экзотическими цветами.

Но Шуфинские леса, казалось, принадлежат только ему.

«Здесь, вдали от глухих стен Трентора, я вижу хаос листвы днем и хаос колючих звезд ночью. Слышу насмешливый голос хаоса, говорящий, что я не победил».

Следующая мысль вызвала на его морщинистом лице улыбку.

«Кто бы мог представить, что на склоне лет у меня появится вкус к справедливости?"

Керс Кантун снова поправил плед и участливо спросил:

— Как вы себя чувствуете, доктор Селдон? Может быть, поедем назад?

У слуги Гэри были раскатистый акцент и бледно-зеленоватая кожа, характерные для вальморилов, подвида Homo Sapiens, — они слишком долго жили в изолированном от всего остального мира секторе Корити и теперь способны были скрещиваться с другими расами только в том случае, если сперму и яйцеклетки предварительно обрабатывали энзимами. После ухода роботов Керс стал его сиделкой и единственным телохранителем. Надо отдать Кантуну должное: обе свои роли он выполнял очень добросовестно.

— Док, это дикое место кажется мне очень уютным. Но я уверен, что порывы здешнего ветра вам не по душе.

Гэри сказали, что родители Кантуна прибыли на Трентор в качестве молодых «Серых» — членов касты бюрократов, в течение нескольких лет обучавшихся на планете-столице, живших в монашеских кельях, а потом отправлявшихся обратно во Вселенную для выполнения бесчисленных административных функций. Но обнаружившиеся проблески таланта и вмешательство начальства заставили их задержаться здесь и растить сына среди ненавистных им стальных трущоб. Керс унаследовал от родителей чувство ответственности, которым славились вальморилы; иначе Дэниел Оливо ни за что не выбрал бы этого парня, чтобы ухаживать за Гэри в последние дни жизни.

«Отныне я бесполезен, но некоторые личности все еще думают, что за мной стоит присматривать».

По мнению Гэри, слово «личность» подходило Дэниелу Оливо куда лучше, чем большинству людей, с которыми он встречался за свою долгую жизнь.

Долгие годы Гэри тщательно хранил секрет «Вечных» — роботов, которые направляли судьбу человечества в течение двадцати тысяч лет. Бессмертных машин, помогавших создавать первую Галактическую Империю, а потом подсказавших Гэри мысль о необходимости оставить наследника. И в самом деле, когда Селдон женился на одной из них, в его жизни началась счастливейшая пора. Без любви Дорс Венабили, без помощи и поддержки Дэниела Оливо он никогда не создал бы психоисторию и не положил бы начало реализации Плана Селдона.

В кронах деревьев насмешливо свистел ветер. Этот звук вторил сомнениям, терзавшим Гэри. «Академия не сможет выполнить поставленную тобой задачу. Рано или поздно — скорее всего в ближайшую тысячу лет — произойдет катаклизм, который собьет психоисторические параметры, нарушит статистику, и весь твой План покатится в тартарары!"

Верно, хотелось ему крикнуть в ответ зефиру. Но все предусмотрено! На этот случай создается Вторая Академия, тайная, под руководством его наследников, которые будут следить за выполнением Плана и предпринимать ответные действия, необходимые для того, чтобы не сбиться с курса!

«И только-то? — донесся откуда-то ехидный голосок. — Крошечная тайная колония математиков и психологов против всей Вселенной, стремительно катящейся в пропасть насилия и разрухи?"

Много лет это казалось изъяном… пока затейливая судьба не нашла ответ. Появились менталики, люди-мутанты, обладающие врожденной способностью чувствовать и изменять эмоции и память других. Этот дар был еще слаб, но передавался по наследству. Приемный сын Селдона Рейч передал свой талант дочери Ванде, ныне руководителю Проекта Селдона. Всех менталиков, которых удавалось обнаружить, следовало привлекать к делу и женить или выдавать замуж за потомков психоисториков. Через несколько поколений генетического скрещивания тайная Вторая Академия будет иметь средство защитить его План от непредвиденного воздействия грядущих веков.

«Ну и что? — снова глумливо откликнулся лес. — Что будет тогда? Второй Империей станет править элита, находящаяся в тени? Тайная секта телепатов? Или аристократия интеллектуальных полубогов?"

Даже если этой новой элитой будут руководить исключительно добрые побуждения, от самой мысли по спине бежали мурашки.

К Селдону склонился Керс Кантун и с тревогой уставился на подопечного. Гэри пришлось отвлечься от песни ветра и наконец ответить своему слуге.

— А… извини. Конечно, ты прав. Давай вернемся. Я устал. Но пока Керс вез кресло к незаметной издали остановке, Гэри по-прежнему слышал голос ветра, издевавшегося над делом его жизни.

«Элита менталиков — всего лишь еще один новый слой, правда? Одна тайная истина у Второй Академии уже имеется. За твоим Планом стоит другой, придуманный мозгом куда более могущественным, чем твой. Более сильным, более изощренным и более терпеливым. По крайней мере, так было до сих пор. План, который частично совпадает с твоим… но в конце концов сделает твою психоисторию бессмысленной».

Правая рука Гэри шарила под одеждой, пока не нащупала гладкий кубик из камня, похожего на жемчуг, дар старого друга и учителя, Р. Дэниела Оливо. Поглаживая гладкую поверхность старинного архива, Гэри пробормотал, так тихо, что Керс ничего не расслышал: